Процессы восприятия печатного текста у зрелого чтеца предельно автоматизированы. Об этом свидетельствует и краткость одной фиксации (0,15 — 0,25 с), которая оказывается достаточной, чтобы по неполно и даже неотчетливо воспринятому зрительному образу восстановить слухомоторный образ языковой единицы, узнать ее и соотнести со значениями других языковых единиц. Автоматизм проявляется и в том, что в одинаковых условиях чтения длительность фиксаций у одного и того же индивида стабильна: корреляция первого и повторного чтения текста равна 0,95±0,1 . Столь высокая степень автоматизма перцептивных операций и приводит к выводу о том, что воспринимаемый языковой материал не фиксируется сознанием читающего. Кроме того, при изменении цели или условий чтения, в частности при возникновении затруднений в понимании, свернутые операции анализа, которые лежат в основе перцептивной переработки материала, развертываются, и глобальное восприятие сменяется поэлементным. Другими словами, опытный чтец осуществляет перцептивную переработку материала по-разному, в зависимости от конкретных условий чтения. Высокий автоматизм перцептивных операций и позволяет читающему сосредоточиваться на мыслительных операциях, связанных с достижением цели чтения — понимания читаемого.
Смысловая обработка поступающей информации начинается с момента ее восприятия, которое само может претерпевать изменения под ее влиянием. Одно из проявлений этого влияния — явление антиципации, упреждения или вероятностного прогнозирования. Оно основано на свойстве мозга восполнять пропущенное и реагировать на еще не наступившее событие. Его сущность заключается в том, что на основании предшествующего опыта и переработки уже прочитанного читающий предвосхищает то, что сенсорно им еще не воспринято. Предвосхищение проявляется на разных уровнях — на уровне вербальных и смысловых; гипотез. Возможность первых обусловливается «лингвистическим опытом человека, знанием системы языка и правил речевого общения». Вербальные гипотезы распространяются как на отдельные слова и их части, так и на сочетания слов и общую структуру предложения. Во всех случаях они детерминируются мыслительными процессами (находятся в зависимости от понимания уже воспринятого и от прогнозирования на смысловом уровне); автоматизм же перцептивных операций делает возможным возникновение таких гипотез и их мгновенную апробацию.
Влияние смысловой обработки поступающей информации на процессы ее восприятия подтверждается и другими многочисленными и разнообразными факторами: читающий обычно не замечает опечаток в словах; сравнительно легко читает недописанные или неразборчиво написанные слова (особенно если ему известен почерк); «отчетливо» видит буквы в словах (привычные надписи, вывески), помещенных на расстоянии, когда это физически невозможно; при одномоментном предъявлении материала (например, тахистоскопическом) воспринимает в несколько раз больше, если последний представляет собой связное предложение, а не отдельные слова, слоги или буквы и т. д. При затруднениях в понимании слова читающий уменьшает, зачастую произвольно, объем единиц восприятия (что проявляется в увеличении количества фиксаций глаз). Причем деление слова на мелкие части происходит на основе его семантического анализа (оно делится на морфемы, в редких случаях на слоги и никогда на буквы). О том же свидетельствует, наконец, и то, что наибольшее влияние на изменение ритмичности движения глаз и скорости чтения оказывает цель чтения, в частности характер последующего воспроизведения полученной информации (детальное, точное, примерное и т. п.), а также содержание текста (известная, малоизвестная или неизвестная читающему область знаний).
