Разрежьте сердце мне — найдете в нем Париж!
Как можно немногими словами выразить свое впечатление от Парижа? И нужно ли стараться это сделать? Не лучше ли уступить такое право французам, со вниманием прислушаться к хору, который много веков поет славу великому городу, и попытаться хотя бы наугад различить в нем отдельные голоса?
«Париж — в моих глазах это не край, а роман»,— утверждал в XVII в. П. Корнель. «Париж — это порт мечты,— вторит ему наш современник Ж. П. Клебер.— С его набережных пускаешься в необычные путешествия. Бесконечный лабиринт его восьми тысяч пятиста улиц (1200 км) закружит вам голову».
Ты город-факел, пламенеющий любовью, Воздвигнутый из слез, смеющийся слезам, Ад среброокий, рай, обманчивый глазам, Ты кузня будущего, пахнущая кровью, Ты славы прошлого запечатленный храм,— воспевал свой город Луи Арагон, как прежде объяснялся ему в любви Артур Рембо:
Твой поэт говорит: «Ты прекрасен, Париж!» Не Поэзия ль в буре тебя освятила? Полный сил, воскресаешь ты, Город-пророк!
По-особому видел город Г. Аполлинер:
Париж — словно образ застывший растенья, Которое вновь возникает из пепла.
«Париж — это предмет зависти для тех, кто никогда его не видел; счастье или несчастье (смотря как повезет) для тех, кто в нем живет, но всегда — огорчение для тех, кто принужден покинуть его» (О. Бальзак), ибо «печальней, чем стареть, в разлуке быть с Парижем» (Л. Арагон).
Роль Парижа в судьбах человечества огромна, ее с воодушевлением отмечали многие сыны Франции. «У Палермо — Этна, у Парижа — мысль. Константинополь ближе к солнцу, Париж ближе к цивилизации. В Афинах воздвигли Парфенон, а в Париже разрушили Бастилию» (В. Гюго). Отсюда следует, что «назначение Парижа — просвещать мир» (А. Франс). Если представить себе Францию в виде единого организма, то «Париж — это мозг огромного тела» (А. Моруа). Интеллектуальную жизнь столицы всегда отличал высокий накал, вот почему А. Франс взял на себя смелость заявить: «Мне кажется, нельзя быть полной посредственностью, если вы воспитывались на набережных Парижа, против Лувра и Тюильри, рядом с дворцом Мазарини и славной рекой Сеной, которая течет между башнями, башенками и шпицами колоколен».
Однако «мы дурно характеризовали бы Париж, если бы только перечислили несколько имен собственных; они восприняли и они передали национальный дух; они — это не страна, а резюме страны. Местные черты и особенности характера в Париже вторичны; там преобладают общие черты. Парижский гений — это самое сложное и одновременно самое возвышенное проявление Франции» (Мишле). Таким образом, «вся история Франции, особенно ее последние страницы, записаны на парижских бульварах» (О. Бальзак). Мало того, «вся душа Франции пронеслась над этими почтенными арками мостов, где резные каменные уроды, одни — усмехаясь, другие — гримасничая, рассказывают о бедствиях, о славе, об ужасах, надеждах, злобе и любви, свидетелями которых они были в течение долгих веков» (А. Франс). «О! в Париже свобода ума, в Париже — жизнь. Жизнь необычайная, плодотворная, заражающая бодростью, жизнь горячая, солнечная, жизнь ящерицы, жизнь артистическая, занимательная, полная контрастов» (О. Бальзак). Короче говоря, «Париж — это город-ось, вокруг которой в один прекрасный день повернулась история» (В. Гюго).
