ИНЫЕ НАЗЫВАЮТ ФРАНКФУРТ БАНКФУРТОМ И ДАЖЕ МАЙНХЭТТЕНОМ И УТВЕРЖДАЮТ В СВЯЗИ С ЭТИМ, ЧТО В НЕМ СОВЕРШЕННО НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ. И СМОТРЕТЬ В НЕМ НЕЧЕГО, И ХОДИТЬ НЕКУДА, И ДЛЯ ШОППИНГА ВСЕГО ОДНА УЛИЦА. НЕ ЗНАЮ, ОТЧЕГО ПОДОБНЫХ СЛЕПЦОВ БОГ НЕ НАГРАДИТ ЕЩЕ И НЕМОТОЮ. ПО МНЕ ТАК ФРАНКФУРТ — САМЫЙ-САМЫЙ. ПРОСТО НАДО ЗНАТЬ, КУДА И С КЕМ. КУДА — СЕЙЧАС СКАЖУ, А ОСТАЛЬНОЕ УЖ САМИ. ЕСЛИ ПОЛУЧИТСЯ.
Сперва кажется, что главное во Франкфурте — увидеть его вовремя. Потому что дожди, тучи и просто свинцовое небо не украсят и портрета любимой. А Франкфурт — не любимая, романы с ним ни к чему. Это просто город, в котором удобно жить и есть чем заняться туристу.
Во-первых, небоскребы: нравятся не всем, но строили их порою классики, порою вообще не пойми кто, и у последних как раз лучше всего и получилось. Небоскребов штук десять, самый известный -Commerzbank сэра Нормана Фостера, самый симпатичный - DG Bank Кона, Педерсена и Фокса, самый уютный— японский центр Ганца и Рольфеса: всего 114 метров, а сколько достоинства!
Франкфурт не даст забыть, что вы в городе Гете. Гений, правда, жил здесь недолго и, оперившись, покинул родное гнездо, чтобы никогда сюда уже не вернуться. О родном городе он написал немало доброго в «Поэзии и правде», где признается, что больше всего ему нравилось гулять по мосту через Майн. Я тоже люблю франкфуртские мосты, особенно пешеходные. С них так хорошо смотреть на реку, шпиль собора и музейный берег (здесь на отрезке в полтора километра музеев восемь, наверное). Мостов два: Eiserne Steg начала века (его Макс Бекман любил рисовать) и новый, мост Гольбейна, что ведет к самому знаменитому франкфуртскому музею Staedel — по-русски пишется «Штедель», но в данном случае мне почему-то каждый раз латинское начертание кажется приятнее, оно здесь неожиданно изящным выглядит. В «Штеделе» масса впечатлений, не зря сюда еще Томас Манн приезжал изучать живопись. Ван Эйк, Босх, Кранах и огромные алтари заполняют верхний этаж; Мане, Кирхнер и их товарищи импрессионисты-экспрессионисты составляют гордость этажа нижнего. Отдельно графический кабинет, где показывают богатейшую коллекцию гравюр и офортов, и правое крыло музея, построенное для выставок. О штеделевских экспозициях пишут во всем мире — будь то Рембрандт, искусство интерьера или вот проходящая сейчас выставка об обнаженном женском теле в искусстве модерна. Немецкие музеи вообще отличаются от русских: в запасники того же графического кабинета пускают любого желающего, да и в библиотеке никаких отношений не требуется. Знаменит и штеделевский ресторан: здесь есть специальные меню, названные именами художников.
Модным считается и кафе в Schirn-Kunsthalle, важнейшем выставочном зале города. Здесь проходят порой сразу по две первоклассные выставки. Сейчас, например, показывают работы самого загадочного автора XX века Пауля Клее (я все никак не могу понять, что у него за стрелочки на картинах, по какому принципу они располагаются и на что указывают). На этот раз отобрали работы лишь 1933 года, самого сложного в судьбе художника. А одновременно с этим, на выставке «Фабрика мечты коммунизм», — полотна современников Клее, но уже из Советского Союза. Все классики соцреализма, все самые типичные его шедевры привезены сюда Борисом Гройсом и Зельфирой Трегуловой. двумя кураторами, решившими сегодня взглянуть на соцреализм новыми глазами. Раньше ведь его с нацистским искусством параллелили. а сегодня настала очередь американской поп-культуры. «Фабрику мечты» показывают до января, а вот Клее — только до конца ноября. Зато круглый год во Франкфурте играет музыка. Местная опера находится сейчас на подъеме, и ее уже номинируют на звание лучшей в стране. Здесь можно, например, в течение двух вечеров подряд сравнивать «Манон» Массне с «Манон» Пуччини, посмотреть редкий и красивый «Поворот винта» Бриттена или насладиться привычной классикой, вроде моцартовского «Похищения из Сераля», поставленного как копродукция с известным брюссельским театром La Monnaie. Поскольку в Европе оперу воспринимают не как костюмное действо, но как явление современное, эстетический конфликт русскому зрителю обеспечен.
Еще больший шок ждет поклонника классического танца при посещении Франкфуртского балета. Его руководитель Уильям Форсайт относится к хореографам — законодателям мира. Птицы такого полета редко достигают московской или питерской рампы, но, что странно, они оказываются не по карману и франкфуртскому бюджету. Нынешний сезон станет после 20 лет работы последним для Форсайта в местном театре, его труппу перекупит или земля Гессен (где Франкфурт, собственно, и находится), или Дрезден.
Взрослые уже поняли, наверное, насколько все во Франкфурте правильно с культурой. Осталось подумать о любимых спиногрызах. Чтобы детям не было скучно, их стоит отвести в Музей архитектуры — там замечательная постоянная выставка «От хижины к небоскребу». Масса макетов позволяет увидеть все стили воочию, включая ренессанс и барокко (надписи на немецком и английском), даже в 38 лет это смотрится на одном дыхании. Или вот в Музее мировых культур решили рассказать всю правду об американских индейцах (выставка открыта до конца января), а заодно показать и современное искусство ирокезов (до начала января). А технически любознательному дитяти самое место в Музее кино, где показана не только вся история, но и вся подноготная фильмопроизводства, от мира декораций до монтажа. Причем видеокамеры с телевизорами позволяют себя сразу же увидеть на экране. А можно, конечно, просто прийти с ребенком на мост над Майном и, глядя на медленное течение, слушать, как падают на воду первые снежинки.
В ноябре они делают это особенно тихо.
\\ АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ
