Традиция государственности на территории Чада восходит к началу IX века. В то же время, стоит напомнить, образовалась и Киевская Русь. В этом плане мы с Чадом в равном положении. Застрельщиком государственности было мусульманское племя тубу, кочевавшее по бескрайним сахар-ским просторам. Именно они в XI веке объединили под своей властью Чад, прихватив Южную Ливию и Северную Нигерию. Шли, однако, годы, а особой эволюции не наблюдалось.
Более того, к XVI веку Канем подошел в состоянии упадка, а в XVIII веке на территории страны появилось несколько султанатов (Вадаи, Дарфур, Багирми), которые занялись бездумным растранжириванием национального достояния. Собственно, на это и жили. Поскольку продавать, кроме людей, было нечего, то именно работорговля и стала основным источником бюджетных доходов. Рабы с юга Чада исправно поставлялись на рынки Северной Африки, откуда расходились по другим «цивилизованным странам».
В конце XIX века в Чаде появились французы. Их благосклонно встретили жители юга страны, которым явно надоело рабство. Французы, покумекав, создали себе здесь политическую опору, начали насаждать хлопководство и, продвинувшись внутрь страны, основали на стрелке рек Шари и Логоне военный пост, который впоследствии стал столицей страны Нджаменой.
Восток Чада тем временем в 1879 году оказался под властью суданца-работорговца Рабаха, но ненадолго. В 1900 году Рабах погиб в боях с французскими войсками, и вопрос о принадлежности этой территории был также решен в пользу Парижа.
А вот на исламский Север, в Сахару, французы сунуться не решались до 1913 года. Тем более, что живущие там тубу ранее подписали договор о вассалитете в пользу Турции. Но тут пошли Первая мировая, антисултанская революция, разброд... И французы решили — пора! Не тут-то было. Тубу — люди гордые и по-пустынному суровые. Перерезав почти всю французскую экспедицию, они вынудили колонизаторов убраться. Париж, однако, не сдался, и в 1930 году повторил попытку поставить под контроль север Чада. И вынудил тубу проявить оппортунизм — мол, ладно, считайте пустыню своей, только в наши внутренние дела не лезьте. Во время ВМВ север Чада являлся базой для французов в ливийскую кампанию (ее возглавлял генерал Леклерк).
Независимость была стандартно дарована Чаду в «год Африки» (1960). В суверенном Чаде формально ушедшие отсюда французы предпочли сделать политическую ставку на своих верных помощников-южан. Но вечно упрямые северяне опять не согласились. В 1964 году развернулась борьба за отделение северного региона Тибести, а через четыре года она переросла в вооруженное сопротивление. А потом в соседней Ливии к власти пришел полковник Каддафи и обласкал сепаратистов (организацию со звучным названием ФРОЛИНА) дополнительной поддержкой.
1970-е годы для Чада— череда нескончаемых разборок. Южане у власти удержаться так и не смогли. Президент Франсуа Томбалбайе в 1975 году был убит в результате путча. Французы плюнули и решили благословить двоевластие (южанин Феликс Маллум + амбициозный северянин Хиссен Хабре), а арабский был признан вторым официальным языком. Это продолжалось недолго, Маллума «ушли» в отставку, и он поехал спокойно встречать старость в Нигерию. А северяне передрались между собой. Хиссен Хабре и сын вождя тубу Гукуни Уэддей — как два верблюда на одну верблюжиху. Поначалу победил Уэддей, а Хабре сбежал в Камерун. Однако проявившийся вскоре проливийский крен Уэддея не устроил Запад, и он начал вооружать Хиссена Хабре, которому все равно, как и что, лишь бы к власти прийти.
Знаменательное событие, то бишь приход к власти ставленника Запада, случилось 7 июня 1982 года. Правда, для этого понадобилось с боем взять Нджамену... Прежний лидер Уэддей по традиции отправился в эмиграцию, на сей раз в Алжир. А французы еще раз плюнули и решили, что бог с ним, пускай северяне правят (под нашим контролем, естественно), если по-другому никак не получается.
В 1980-е годы на чадском троне царствовал Хабре. Этот антиливийски настроенный политик, за неимением лучшего, Запад устраивал, янки с французами потом помогали ему выгонять ливийцев из пограничного района Аузу, где обнаружили уран. Сами, причем, потом разрабатывать месторождения не стали, но главное ведь одиозного Каддафи убрать от запасов атомного сырья! А Хабре — он тиран, и не перестал им быть, пользуясь поддержкой «демократического» Запада. Он установил в Чаде автократическую власть и развязал геноцид (доказана его вина в убийстве 40 тыс. человек). Разумеется, более всего он усердствовал в отношении южан.
Но в 1990 году власть Хабре кончилась. К тому времени он надоел и внутри страны и за ее пределами. Противостояние двух систем заканчивалось, Каддафи подуспокоился, и Запад пришел к выводу, что Чаду нужен менее одиозный лидер. Им стал Идрис Деби, бывший военный советник Хабре. Он тоже северянин, но умеренный, прагматик. При поддержке французов он со своими сторонниками сначала сколотил повстанческую армию, потом занял Нджамену и с треском выгнал оттуда своего бывшего шефа. Став президентом, Деби даже объявил демократию, назначив премьером представителя Юга, потом провел выборы, на которых, естественно, сам и выиграл. Но все это, конечно, так, для отвода глаз. Здесь Север доминирует, Юг подчиняется. Так в Чаде было всегда, так, наверное, и будет.
А Хабре, в злобе расстреляв около трехсот оппозиционеров, эмигрировал в Сенегал, продолжив таким образом традицию. В 1992 году он, правда, предпринял попытку возвратиться, но кому они теперь стали нужны, эти его «кам-бэки»? Правительственные войска при поддержке французов его выгнали. И слава богу. Сейчас злодей успокоился и живет в Дакаре со своими двумя женами. Чадом был подан иск о выдаче, но его не удовлетворили. Тоже, наверное, слава богу.
